По материалам сайта “НЕПЕРМЬ”
Мальчик в самодельном наряде древнеегипетского фараона по утрам выбегал в сад, вставал над обрывом, протягивал руки к в восходящему солнцу и исполнял гимн, сочинённый в его честь…
Так рассказывал о своём детстве художник, египтолог и иконописец Михаил Потапов. Он прожил долгую (103 года!) и, возможно, не вполне такую, какую ему хотелось бы, жизнь. Последние десятилетия её оказались связанными с Соликамском. Его наследие, если не считать иконописи и стенописи храмов на Украине, тоже по большей части осталось здесь. Некоторые из его работ египетского цикла хранится в Соликамском краеведческом музее; расписанный Потаповым иконостас можно увидеть в храме Красносельского Иоанно-Предтеченского женского монастыря; а основная часть его наследия — в квартире-музее Михаила Потапова.
Неслучайное знакомство
Моё знакомство с биографией и творчеством художника началось с череды совпадений. Я расценила их так: художник хочет, чтобы о нём вспомнили. Когда я получила задание написать очерк о Михаиле Потапове, в редакцию позвонила наша читательница Алла Мальцева. Она рассказала, что лично знала Михаила Михайловича, часто навещала его в Соликамске, а с его учеником и директором музея-квартиры художника в Соликамске Сергеем Лапиным до сих пор поддерживает дружеские отношения. Алла Михайловна, конечно же, согласилась сопровождать меня в музей-квартиру и познакомить меня с Сергеем Ивановичем. Ещё оказалось, что в Соликамск мы отправились накануне дня рождения Михаила Михайловича.
И вот уже мы загружаем увесистые сумки в машину (гостинцы от Аллы Михайловны) и отправляемся в путь. По дороге Алла делится воспоминаниями: их знакомство с Михаилом Михайловичем состоялось 26 лет назад. Алла Михайловна знала о художнике только по публикациям в газетах и мечтала с ним познакомится. В то время она работала в милиции и как-то по делам службы оказалась в Соликамске. По своим каналам узнала адрес художника и просто позвонила в дверь. Дверь открыл Сергей Лапин.
– Я стала объяснять, что давно хочу познакомиться с Михаилом Потаповым, просила разрешить. А он: «Вы удачно попали, сегодня у Михаила Михайловича день рождения, ему исполнилось 95 лет». И пригласил войти, – вспоминает Алла Михайловна. – В квартире были гости из Москвы, из Екатеринбурга. Я ходила по этим двум комнатам, чувствовала энергию, исходящую от картин, и так была счастлива, просто не передать. Мне ведь Египет нравился с детства, когда прочла о нём в какой-то книге, я им заболела. Я тогда недолго пробыла в квартире: гости ведь, неудобно. Но попросила разрешения навещать Михаила Михайловича. С тех пор и стала бывать у него, два раза в месяц. Там как будто была моя церковь. В квартире есть иконостас, и когда Михаил Михайлович и Сергей Иванович молились, я стояла рядом и чувствовала, как очищается душа, как уходит плохое, тяжёлое, отпечаток которого накладывала работа в милиции.
Многие, кто общался с Михаилом Михайловичем лично, запомнили его тонким, интеллигентным человеком энциклопедических знаний, удивительным, внимательным к деталям рассказчиком. Историй, которыми он мог поделиться, накопленных за долгую жизнь, имелось немало. А какие он пел романсы, какую исключительную память имел в свои почтенные годы и декламировал наизусть стихи…
– Однажды я засекла время — 16 минут без запинки читал стихи. Неимоверная память была у человека, – с восхищением говорит Алла Михайловна.
Обо всём этом моя спутница рассказывает мне по дороге в Соликамск. Я уже с нетерпением жду, когда смогу увидеть удивительные вещи, иконы, живописные работы в музее-квартире Потапова. Но на пути к ней — ещё одна встреча.
Последний иконостас
– Смотрите, вот церковь, в которой Михаил Михайлович иконостас расписывал, – показывает налево уже на подъезде к Соликамску Алла Михайловна.
За оградой – Красносельский Иоанно-Предтеченский женский монастырь. Входим внутрь. В храме наверху идут реставрационные работы, но первый этаж, посвящённый святому Иоанну Воину, открыт для верующих. За свою жизнь иконописец Потапов расписал немало церквей, а этот иконостас стал самой последней такой работой. Им монахини гордятся. Говорят, что он необыкновенный, потому что использованы редкие для иконописи цвета. Расписан иконостас — шесть больших и шесть маленьких святых образов, как и другие работы Потапова такого плана, в «археологически точном» византийском стиле.
В гостях у Потапова
Мы спешим к пятиэтажке на ул. 20-летия Победы. Поднимаемся на второй этаж. Вот квартира №51, последнее пристанище Михаила Потапова в его долгой и трудной жизни. Обычная двухкомнатная «брежневка». При его жизни она была и живописной мастерской, и клубом по интересам, где собирались единомышленники, и интеллектуально-просветительским центром. Посетителей обычно встречали в гостиной, а в спальне были личные покои художника, куда он совершенно естественно не любил пускать посторонних.
Нас встречает Сергей Лапин, хранитель наследия Михаила Потапова и директор музея-квартиры. Всё, что здесь находится, производит ошеломляющее впечатление.
В гостиной — портреты фараона Эхнатона и членов его семьи. Взглянув один раз, хочется остановиться перед каждым, заглянуть в глаза, рассматривать лица и самого Эхнатона, и царицы Нефертити, фараона Тутанхамона, царицы Тейи, дочерей Эхнатона и Нефертити, царевны Меритатон – на портрете она так замечательно смеётся. Очень реалистичные, полные гармонии, будто написанные с натуры портреты. Тут же египетский трон из кедра, подаренный учеником – сразу представляешь, как на нём восседал мастер. Множество сувениров из разных городов, личных вещей, уникальные книги по египотологии, письма, документы…
В спальне – кровать, тоже в египетском стиле, с изображением ангела в изножье. На стенах – портреты мамы, отца, написанные художником в разные годы, фотографии его близких, портрет самого Михаила Михайловича работы С. Лапина. Тут же – домашний иконостас с образами Спасителя, Божьей Матери, многих святых, написанных рукой мастера. В комнате хочется задержаться подольше, узнать об истории каждого предмета или о человеке с фото.
Даже ванная комната в этой удивительной квартире уникальна: стены Михаил Михайлович расписал в стиле древнеегипетских фресок амарнского периода.
Страсти по Египту
Загадочный мир Древнего Египта затянул девятилетнего мальчика Мишу в свою орбиту сразу и навсегда, как только он открыл учебник по истории Древнего мира. Увиденное показалось ему близким и знакомым, словно он когда-то всё это знал. От корки до корки он прочитал двухтомную «Историю Египта» американского учёного Д. Брестеда. Египет стал его любовью, манящей страной грёз. Мальчик постоянно рисовал одну и ту же картину: пальма, морской песок, кромка морского берега… Михаил Михайлович вспоминал: «Я был абсолютно уверен в том, что действительно прикасался к камням египетского храма. Громадный сфинкс, пирамиды, колоннады, мумии в саркофагах, богиня Баст с головой кошки – всё это было частью воспоминаний о реальных событиях, в которых я непосредственно принимал участие».
Родные стали тревожиться за рассудок мальчика, но у его мамы была знакомая в Теософическом обществе, которая объяснила: возможно, душа Михаила когда-то жила в Древнем Египте, и в реинкарнационной памяти оживают когда запавшие в неё картины.
Особенно потряс детское воображение Михаила Эхнатон, легендарный фараон-богоборец, реформатор, царствовавший в XIV в. до нашей эры. «Эхнатон не реформировал религию Древнего Египта, он начисто отверг её, — писал много позже М. Потапов. – …заслуга его в том, что он первым из людей понял, что именно Солнце является источником Жизни для нашей планеты, является её истинным, реальным Богом… Для меня гениальный фараон Эхнатон – не только исторический персонаж далёкого, давно поблёкшего прошлого, но и гениальный мыслитель Древнего Египта, который для меня и сегодня остаётся живым».
Мальчик в самодельном наряде древнеегипетского фараона по утрам выбегал сад, вставал над обрывом, протягивал руки к в восходящему солнцу и исполнял гимн, сочинённый в его честь. А ещё товарищи замечали какое-то мистическое внешнее сходство юного Михаила и фараона Эхнатона, каким он был изображён на сохранившихся рисунках.
Этот человек жил в Древнем Египте и всё видел своими глазами?
Родился Михаил Потапов в 1904 г. в Варшаве, в семье русского генерала, дивизионного врача царской армии в г. Варшаве, после смерти отца попал в интернат для сирот из дворянских семей в Москве. После революции 1917 г. семья из соображений безопасности из Москвы вернулась на родину матери Михаила, в украинский город Черкассы. Миша был младшим в семье, в 1917 г. ему было 13 лет. Его брат Олег погиб в результате несчастного случая, братья Александр и Владимир воевали в рядах Белой Армии, а когда белые войска стали отступать, по совету одного из старших сыновей мама Мария Ивановна с Мишей покинули Черкассы и в 1920 г. добрались до Севастополя. Это было жуткое время. Сотни тысяч людей, спасаясь от наступающих большевиков, пытались добраться до причалов и попасть на суда, которые увозили людей в эмиграцию. Мария Ивановна, несмотря на уговоры, покидать родину отказалась, хотя знакомые выражали полную готовность позаботиться за границей о её талантливом сыне и устроить его в университет.
Путь испытаний и надежды
Михаил окончил Севастопольскую гимназию и мечтал стать египтологом, но тогда, после революции, ему, сыну дворянина, генерала царской армии, вход в университет был закрыт. Молодой человек брался за любую работу, ему помогал его талант к рисованию. Жизнь свела его с художником Юрием Шпажинским, юноша стал его учеником. Михаил учился и был счастлив, что у него есть возможность творить, воплощать на холстах и бумаге свои мечты…
В 1929 г. по приглашению школьного друга Михаил Потапов оказался в Ленинграде, его талант был замечен, и год он работал практикантом в египетском отделе Эрмитажа, изучая историю египетского искусства, и снова мечтал, что сможет учиться в университете и стать египтологом.
С мечтами пришлось проститься. Потапов получил приказ вернуться в Севастополь для призыва на воинскую службу. По дороге Михаил тяжело заболел, и от службы был освобождён. С 1933 г. по 1935 г. он работал художником Дарвиновского музея в Москве.
Михаилу Михайловичу не удалось избежать участи многих в то время: по навету и надуманному обвинению его арестовали как врага народа, причастного к контрреволюционной деятельности. А он только хотел учиться, творить и побывать в Египте, с прошлым которого он чувствовал такую прочную связь… Но оказался в Заполярье в лагере для заключённых.
Там умение рисовать не раз спасало ему жизнь. Один раз какой-то уголовник, узнав, что Потапов – художник, попросил нарисовать его портрет. Работа понравилась, и урка взял Михаила под свою защиту.
Однажды Потапов узнал, что его будут переводить в отдалённое и гиблое место среди болот, настоящий лагерь смерти, которые заключённые называли «Загибаловка». В пересыльном лагере начальник попросил Потапова сделать его портрет, и благодаря этому удалось получить заключение, что этот зэка не пригоден к пересылке. Потапова устроили художником в театр Беломоро-Балтийского комбината, где работали исключительно заключённые, и постановки, в том числе и благодаря прекрасным декорациям Михаила Потапова, имели большой успех.
Место в храме
После заключения Михаил был измотан, болен, ослаблен. Он приехал в Крым к матери и брату. Началась Великая Отечественная война. Годы, проведённые в лагере, война разлучили Потапова с его единственной любовью – Верой, которая вышла замуж за польского художника, а Михаил, оказавшийся однолюбом, никогда больше не пытался наладить личную жизнь.
– Я ей верил, как себе, – говорил Михаил Михайлович о возлюбленной. – А теперь с этим покончено навсегда.
Ему приходилось непросто: не имел своего угла, жил у брата в Закарпатье. Михаил Михайлович обратился к церкви и нашёл здесь своё место. Более трёх десятилетий он трудился церковным живописцем, работал, возрождая византийскую традицию иконописи. Его фрески украшают стены Одесского мужского монастыря, архиерейской церкви в Мукачеве, храмов Крыма, расписывал иконостасы кафедрального собора Одессы… И всё это время в немногие свободные часы художник трудился над «Эхнатонианой» – портретами своего любимого древнего фараона Эхнатона, его семьи и картинами Древнего Египта. В этом ему помогали научные археологические и исторические исследования, которые он изучал, детали на его «египетских» картинах исторически достоверны.
Послужил церкви Михаил Потапов и в качестве протодиакона. За труды и талант Александрийский патриарх Николай VI наградил его орденом св. Марка, и это для Потапова было символично. Евангелист Марк проповедовал в Египте, а потому Египетская церковь считает его своим основателем. И словно протянулась ещё одна ниточка, укрепляющая связь художника с Египтом.
На земле Соликамской
Работы Михаила Потапова попали на выставку в Соликамск, а в 1981 г. Соликамский краеведческий музей закупил два десятка работ художника, это была знаменитая «Эхнатониана». Потом по приглашению городских властей и сам Михаил Михайлович перебрался в Соликамск, где ему предоставили квартиру. Местный священник Геннадий познакомил Михаила Михайловича с Сергеем Лапиным. Привёл его к Потапову в гости: «Вот вам ученик». Сергей Иванович под руководством Мастера становился иконописцем, помогал Михаилу Михайловичу, заботился о его здоровье и вёл хозяйство.
Здесь, на Верхнекамской земле, состоялось множество выставок Потапова, о нём много писали, а в 1989 г. Михаил Михайлович стал героем документального фильма «Египтянин» (режиссёр Владислав Тарик), который показали по центральному телевидению.
Михаил Михайлович продолжал работать. Несмотря на преклонные годы и слабое здоровье, он по несколько часов в день проводил за мольбертом. А в 1990 г. по благословению настоятеля возрождённого храма Святого Пророка Иоанна Предтечи Михаил Потапов и его ученик Сергей Лапин расписали иконостас.
– Это мой дар городу и память обо мне, – сказал тогда художник.
Также Мастер и его ученик написали иконы Святых Апостолов в Царские врата храма Знамение Богоматери села Городище.
Мечта, ставшая явью
На 86 году жизни Михаил Михайлович осуществил свою мечту: побывал в Египте, куда он так стремился попасть. Случилось это благодаря тому, что на одной из выставок работы Потапова поразили советника по вопросам культуры египетского посольства в Москве. Особенно послу запала в душу картина «Эхнатон и Нефертити возносят молитву Атону».
– Кажется, её писал человек, который действительно жил в Египте и видел всё это собственными глазами — так точно передан дух той далёкой жизни, – делился тогда впечатлениями доктор Хосни Ибрагим Юсеф.
Он и отправил художнику приглашение посетить Египет.
Вот она, страна, куда звало сердце… Михаил Потапов побывал в залах Каирского музея, у подножия вечных пирамид и Великого Сфинкса… И это было счастьем. Несколько своих работ он подарил библиотеке в Александрии в знак любви и признательности Египту.
Энергии художника, его жизнелюбию и неутомимости можно было завидовать. В 1996 году он поехал в Германию, во всемирно известный Берлинский музей, чтобы увидеть экспонаты, связанные с Эхнатоном, покорившем его с детства. И сумел закончить книгу, над которой накачал работать ещё до своего ареста в 1935 г., когда всё написанное пропало. Повесть М. Потапова «Солнечный мессия Древнего Египта», хроника эпохи фараона Эхнатона, была переиздана в 2019 г. к 115-летию со дня рождения автора.
Михаил Потапов, мастер кисти и слова, по-прежнему, как и при жизни, притягивает к себе людей, искренне благодарных за его преданность детской мечте, за дар и творчество, открывающее мир Древнего Египта и православной иконописи.
-i-pyotr.jpg)
